В этом, последнем, романе (далее он отказался от большой формы ради более сжатых умозрительных повестей) критики склонны усматривать самые разные философские темы (конец истории и победа Абсолютного знания, смерть Бога, экзистенциальная озабоченность Dasein’а, смерть как гарант литературного слова) и литературные парадигмы (политический памфлет, апокалиптическая дистопия, кафкианская притча), но все эти продолжающиеся по сей день построения с очевидностью оказываются лишь редукциями принципиально неразложимого на умозрительные конструкты текста.

 

Неожиданную злободневность роману, написанному на волне потрясений, вызванных Второй мировой войной, придает тот факт, что действие в нем разворачивается на фоне социальных катаклизмов, спровоцированных в идеально стабильном тоталитарном государстве чудовищной эпидемией, которую мы сегодня назвали бы пандемией.

 

Издание осуществлено в рамках программы содействия издательскому делу «Пушкин» Французского института при Посольстве Франции в России и при содействии Национального центра книги (Centre Nacional du Livre).

 

«Если я написал кое-какие книги, то лишь потому, что надеялся положить книгами всему этому конец. Если написал романы, то родились они в тот миг, когда слова начали отступать перед истиной». Морис Бланшо

 

«Войти в прозу Бланшо — значит вступить в ненадежный мир, который отстаивает свою свободу от комфорта и мертвящей привычности мимесиса». Гилберт Соррентино